Хроники Нарнии Том 1 - Страница 102

102

Стемнело уже так, что Шаста не мог ее как следует разглядеть — лишь заметил, что кошка очень большая, важная и даже величавая. Казалось, она прожила здесь много-много лет, совсем одна. Она смотрела так, будто знала какую-то великую тайну, но никому не собиралась открывать ее.

— Кисанька, — обратился к ней Шаста. — Ты, случайно, не говорящая?

Кошка поглядела на него еще серьезнее, чем прежде, потом пошла куда-то, и Шасте ничего не оставалось, как последовать за нею. Она повела его сквозь скопление Гробниц к дальнему их краю, обращенному к пустыне. Там она села, прямая как стрела, и обвила хвостом свои лапы. Она сидела, обратив глаза к пустыне и Нарнии, как будто следила за каким-то врагом. Шаста улегся с нею рядом так, что она оказалась у него за спиной, а лицом повернулся к Гробницам. Когда очень страшно, лучше всего глядеть в лицо грозящей опасности, имея за спиной нечто спокойное, теплое и надежное. Песок показался бы вам не очень удобным ложем, но Шаста не одну неделю спал на голой земле и не обращал внимания на такие пустяки. Вскоре он уснул, хотя даже во сне не переставал гадать, что могло приключиться с Бри, Хвин и Аравис.

Неожиданно он проснулся — от крика, какого никогда прежде ему не доводилось слышать.

— Наверно, приснилось, — успокаивал он себя. — Это же ужас что такое.

Он почувствовал, что кошки у него за спиной больше нет, и это ему не понравилось. Шаста продолжал лежать неподвижно, не открывая глаз — он чувствовал, что испугается еще сильнее, если откроет их и увидит Гробницы и всю эту местность: примерно так, как мы с вами, проснувшись среди ночи от чего-то непонятного, остались бы лежать под одеялом, крепко зажмурив глаза. И тут крик повторился — хриплый, визгливый вой, огласивший пустыню у него за спиной. Ему пришлось сесть и открыть глаза.

Ярко светила луна. Гробницы были намного больше и намного ближе, чем он ожидал. Под луною они казались мертвенно-серыми. В этом свете они пугающе напоминали сгорбленных, уродливых великанов, закутанных в бесформенные серые одеяния, скрывавшие их лица. Не так-то приятно было знать, что придется провести рядом с ними всю ночь, совсем одному. Но как ни страшен был этот вид, душераздирающий вой доносился с другой стороны, из пустыни. Шаста повернулся спиной к Гробницам (хотя заставил себя сделать это с большим трудом) и начал вглядываться — нет ли кого на песчаной равнине? Ужасный вопль прозвучал снова.

— Надеюсь, на этот раз не львы, — пробормотал Шаста.

Действительно, эти вопли были совсем не похожи на львиный рев, который Шаста слышал в ту ночь, когда они встретили Хвин иАравис. На этот раз кричал шакал, но Шаста этого не знал, а если бы и знал, то встреча с шакалом его вряд ли бы обрадовала.

Вопли повторялись все чаще и раздавались все ближе.

— Кто бы там ни был, он не один, — послушав, решил Шаста. — И они приближаются.

Я думаю, если бы он был в состоянии рассуждать более или менее хладнокровно, то просто пошел бы через Гробницы ближе к реке — туда, где тянулись сады и были дома, и куда вряд ли осмелились бы подойти дикие звери пустыни. Но ведь там, в Гробницах, были, как он думал; вурдалаки! Идти через Гробницы означало пройти еще раз мимо тех черных отверстий. А из них мог выйти кто угодно...

Шаста и сам понимал, что этот страх, скорее всего, глупость, но чувствовал, что ему легче встретиться с дикими зверями, чем с теми. Но чем ближе раздавались вопли шакалов, тем страшнее ему становилось. И Гробницы казались уже не такими страшными. Он совсем собрался, пока не поздно, бежать к реке, но внезапно в поле его зрения стремительным прыжком ворвался какой-то зверь. Лунный свет падал на зверя сзади, поэтому виден был лишь его огромный силуэт. Шаста не мог понять, кто он — огромный, с лохматой головой, передвигающийся на четырех ногах. Похоже, на Шасту он совсем не обратил внимания, потому что неожиданно остановился, повернул голову к пустыне и заревел — да так, что ему ответило гулкое эхо Гробниц, а с ног Шасты сдуло песок. Вопли тварей сразу смолкли, и Шасте показалось, что он слышит дробный топоток убегающих ног. Потом громадный зверь обернулся и направился к Шасте.

— Это лев. На этот раз лев, — думал Шаста. — Мне конец. Хотел бы я знать, сильно он меня изранит? Или сразу насмерть? Интересно, что делается с людьми после смерти? Он уже здесь!

Мальчик закрыл глаза и стиснул зубы.

Но вместо ожидаемой от зубов и когтей боли он почувствовал лишь, как что-то теплое укладывается у его ног. Он открыл глаза и сказал:

— Ой, он совсем не такой большой, каким казался. Наполовину меньше... Да нет, вчетверо меньше... Гляди-ка! Это же всего-навсего кошка! Наверно, мне все приснилось: я же видел, что она ростом с лошадь.

Снилось ему все это или нет, но то, что теперь лежало у его ног и смотрело на него, смущая его душу, большими, зелеными, немигающими глазами, действительно было кошкой. Хотя, надо сказать, такой огромной кошки он еще никогда не видал.

— Ох, кисанька! — сказал Шаста дрожащим голосом. — Как хорошо, что это ты. Мне снился просто жуткий сон!

И он снова улегся так, чтобы за спиной была кошка, как в начале ночи. Ее живое тепло растекалось по его телу.

— Сколько бы я еще ни прожил, — сказал вслух Шаста, — никогда не сделаю ничего плохого ни одной кошке. А раньше делал. Тому старому бездомному коту, полумертвому от голода. Он был шелудивый, и я бросил в него камнем, чтобы отогнать... Ой! Что ты делаешь! Прекрати!

Он вскрикнул, потому что кошка извернулась и запустила когти ему в тело.

102