Хроники Нарнии Том 1 - Страница 79

К оглавлению

— Давайте осмотрим подвалы, там могут быть темницы...

— А ну, наляжем на эту дверь! Все вместе — взяли!

— Там еще одна винтовая лестница, совсем маленькая...

— Эй! Послушайте! Тут еще один бедняга! Это кенгуру!

— Сюда, Аслан!

— Ну и ну! Тьфу! И запах же тут у нее!

— Эй, все сюда! Наверх! Тут она поставила целую армию...

Но самой счастливой была Люси, когда вихрем взлетела вверх по лестнице, выкрикивая:

— Аслан! Где Аслан? Я нашла господина Тумнуса! Ах, Аслан, пожалуйста, оживи его побыстрее!

Через минуту Люси и маленький фавн схватились за руки и принялись радостно плясать, проходя круг за кругом. Ничего плохого, кроме превращения в камень, Колдунья ему не сделала, поэтому ничто не мешало ему с величайшим интересом выслушать все, что рассказала ему Люси.

Наконец твердыня Колдуньи была обследована вся сверху донизу, замок стоял пустой, с распахнутыми настежь дверьми и окнами, и свет, и свежий весенний воздух беспрепятственно наводняли все зловеще-темные углы, которые, надо сказать, давно уже в этом нуждались. Толпа оживших статуй снова кружилась по двору.

И вдруг кто-то из них (я думаю, что это был Тумнус) спросил:

— А как мы отсюда выберемся?

(Как вы помните, Аслан перепрыгнул во двор через закрытые ворота, и они до сих пор были заперты).

— Ну, это мы быстро уладим, — сказал Аслан.

Встав на задние лапы, он громко рявкнул великану:

— Эй ты, там! Как тебя зовут?

— Великан Громыхало Бычья Шкура — к услугам вашей милости! — отвечал, кланяясь, великан и снова прикоснулся к Аслану кончиком своей шапки.

— Скажи нам, великан Громыхало, — спросил Аслан, — сможешь ли ты вызволить нас отсюда?

— Разумеется, ваша милость! С удовольствием! — ответил великан Громыхало. — Только, малыши, отойдите подальше от

ворот!

Все моментально выполнили его приказ, великан в два шага очутился у ворот и ударил по ним дубинкой — баммм-баммм-баммм! От первого же удара ворота подались, от второго — треснули, от третьего — разлетелись вдребезги. Затем он отложил дубинку, схватился руками за башенки, стоявшие по бокам ворот, и начал их дергать и раскачивать. Через минуту обе башенки обрушились, увлекая за собой добрый кусок стены — и во дворе выросла груда бесформенного камня. Когда улеглась пыль, все почувствовали себя как-то странно: было необычно, находясь в этом голом, мощеном твердым камнем, безжизненном дворе, видеть сквозь дыру в стене внешний мир с его травой и деревьями, ласкаемыми ветром, лес, вытекающие из него искристые речки и ручейки, а за всем этим — голубые холмы, а над всем этим — голубое небо.

— От такой работенки я весь взмок и пропылился, — прогудел, отдуваясь, великан, пыхтя, как большой паровоз. — Должен признать, что они были в очень хорошем состоянии, эти ворота... Осмелюсь спросить, нет ли у кого-нибудь из юных леди носового платка?

— У меня есть, — Люси, привстав на цыпочки и вытянув, насколько могла, ручонку, протянула платок.

— Спасибо, барышня, — сказал, нагибаясь, Громыхало Бычья Шкура.

И тут Люси испугалась, потому что ноги ее неожиданно оторвались от земли, и она оказалась высоко над землей, подхваченная за талию двумя пальцами великаньей руки. Но, приблизив ее к своему лицу, великан вдруг почему-то оробел и бережно опустил ее на землю, смущенно бормоча:

— Святые небеса! Я же поднял саму юную даму... Прошу прощения, сударыня! Мне казалось, что я поднимаю платок.

— Да нет же! — смеясь, крикнула Люси. — Вот он! У меня в руке!

На этот раз он ухитрился взять платок, хотя для него это было то же, что для нас подхватить таблетку сахарина. Но когда Люси увидела, как великан возит им вдоль и поперек по огромному красному лицу, она огорчилась:

— Боюсь, господин Громыхало, что вам от него мало пользы.

— Я бы не сказал, мисс, я бы так не сказал, — учтиво отвечал великан. — Никогда не приходилось держать в руках такой милый носовой платочек. Такой тонкий, такой удобный — у меня нет даже слов выразить, какой он приятный!

— Какой этот великан славный! — сказала Люси господину Тумнусу.

— О да! — ответил ей фавн. — Все Бычьи Шкуры всегда были такие. Это одна из самых уважаемых семей в Нарнии. Возможно, он не очень умен, но мне еще не приходилось встречать умных великанов. Это у них наследственное. Если бы он был плохим, она бы не превратила его в камень.

И тут Аслан захлопал передними лапами, призывая всех к молчанию.

— Наши сегодняшние дела еще не завершены, — сказал он. — Если мы желаем разбить Колдунью до того, как придет время ложиться спать, нам надо поспешить к месту битвы.

— Надеюсь, мы еще успеем принять в ней участие, сир, — отозвался самый большой из кентавров.

— Разумеется! Так вот. Тем, кто не может быстро бежать или лететь, надо ехать верхом на тех, кто может. Значит, мы, львы и кентавры, единороги, орлы, должны взять себе на спины детей, гномов и маленьких зверей. А впереди нас, львов, должны бежать те, кто наделен острым чутьем, и вынюхивать, откуда пахнет боем. Не медлите же больше и стройтесь в походный порядок!

Радостно оживленные, в великой спешке и суматохе все начали выполнять приказ. Самым счастливым в этой толпе был другой лев, он все время носился взад и вперед, делая вид, будто страшно занят, но на самом деле лишь спешил сказать каждому, кто попадется ему навстречу:

— Вы слышали, как он сказал? “Мы, львы”! Вот это и нравится мне больше всего в Аслане! Никакого самомнения, никакой чопорности! “Мы, львы”! Мы — это я и он!