Хроники Нарнии Том 1 - Страница 65

— Вы абсолютно правы, госпожа Бобриха, — сказал господин Бобер. — Но было бы лучше выбраться отсюда побыстрее.

— И вам, господин Бобер, излишняя спешка тоже ни к чему, — возразила жена. — Ну вот. Уже почти все готово. Я собрала четыре рюкзака и пятый, поменьше, для самой маленькой. Для вас, моя милочка, — она поглядела на Люси.

— Ах, пожалуйста, сколько угодно.

— Тогда все готово, — госпожа Бобриха только теперь позволила супругу помочь обуть теплые сапожки. — Наверно, — сказала она вдруг, — моя швейная машинка тяжеловата, и ее мы не унесем.

— Я бы сказал: даже слишком тяжеловата, — ответил супруг. — Неужели она понадобится тебе в дороге?

— Мне просто не по себе, как только подумаю, что с нею сделает Колдунья, — сказала госпожа Бобриха. — Она ее либо разобьет, либо украдет, с нее станется.

— Ох! — не выдержали дети. — Пожалуйста! Поторопимся!

Наконец они вышли наружу. Только господин Бобер немного задержался, запирая дверь.

— Ей придется немного повозиться, пока она откроет.

Они двинулись в путь гуськом, с тяжелыми мешками за плечами. Когда они вышли, снег уже перестал падать, и ярко светила луна. Впереди цепочки был господин Бобер, за ним Люси, потом Питер, потом Сьюзен, а замыкала отряд госпожа Бобриха. Господин Бобер вывел их по плотине на правый берег, а потом по какой-то очень крутой и извилистой тропке среди деревьев спустился вниз к самой реке. Теперь над ними с обеих сторон возвышались крутые склоны долины, ярко освещенные луной.

— Чем ниже мы будем держаться, тем лучше, — объяснил он. — Внизу на санях не проехать, придется ей ехать поверху.

Если глядеть на эту картинку из окна, покачиваясь в удобном кресле, их поход мог показаться даже приятной и забавной прогулкой. Сначала, пока они уходили подальше от домика, Люси радовалась. Но они все шли и шли, и рюкзак у нее за плечами как бы наливался тяжестью. Вскоре Люси уже спрашивала себя: на сколько

ее хватит? Некоторое время спустя, она удивилась, что до сих пор терпит. Она уже не глядела на ослепительно сверкавшую замерзшую реку, на ледяные водопады, на белые громады деревьев, на огромную яркую луну — она смотрела только вниз, на маленькие короткие лапки господина Бобра, которые с быстрым топотком семенили по снегу. Похоже, он совсем не собирался останавливаться и не нуждался в отдыхе. Потом луна пропала, и снова пошел снег. Под конец Люси так устала, что начала засыпать на ходу.

Она пришла в себя, увидев, как господин Бобер свернул от берега вправо и повел их куда-то вверх по крутейшему склону. И она совсем проснулась, увидев, что господин Бобер лезет в какую- то нору и вот-вот целиком исчезнет в ней. Это было маленькое отверстие в береговом обрыве, почти целиком скрытое в кустах, густо разросшихся по его краю. Когда же Люси ясно поняла, что происходит, наружу торчал только кончик его хвоста.

Люси тоже нагнулась и поползла вслед за Бобром. Почти сразу она услышала, как за нею, пыхтя и задыхаясь, лезут остальные. Вскоре все пятеро были уже внутри.

— Где мы? — послышался в темноте усталый и какой-то бледный голос Питера. (Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду, говоря, что голос его звучал бледно).

— Это старинное убежище бобров на черный день, — сказал господин Бобер. — Оно очень секретное. Места тут мало, но поспать несколько часов можно.

— Если бы вы все не спешили и не суетились, как сумасшедшие, — проворчала госпожа Бобриха, — я бы прихватила несколько подушек.

В этой пещере, конечно, было не так мило и уютно, как у господина Тумнуса. Эта простая нора, очень глубоко выкопанная в земле, правда, совершенно сухая, была невелика, что в известном отношении хорошо; когда они сложили в одно место мешки и одежду, то им, уже разогревшимся за время долгого и трудного перехода, стало сразу тепло и уютно. Вот только пол в пещере мог быть чуточку ровнее. Госпожа Бобриха пустила по кругу в темноте маленькую фляжку, из которой дети отхлебнули по нескольку глотков какого-то питья, после чего принялись кашлять и отплевываться — питье обожгло им рот и горло, зато по телу сразу разлилась восхитительная теплота. Потом все улеглись спать.

Люси показалось, что она только на минуточку прикрыла глаза, а на самом деле она проспала много часов. Девочка проснулась с ощущением страшного озноба и подумала: не помешало бы ей принять горячую ванну. Потом щеку Люси защекотали чьи-то бакенбарды. Она повернулась и увидела холодный дневной свет, лившийся сквозь отверстие пещеры. Теперь ей пришлось окончательно проснуться, и она увидела, что остальные уже не спят, а сидят с приоткрытыми ртами и округлившимися глазами и прислушиваются. И она тоже услышала звук, тот самый, о котором они помнили все время и услышать который боялись больше всего на свете (иногда во время ночного перехода им чудилось даже, что они его слышат). То был звон бубенчиков.

Немного послушав, господин Бобер молнией скользнул в отверстие пещеры. Может быть, подумала Люси, это очень неосторожно? Но он был очень благоразумный Бобер и знал, что под прикрытием кустарника и ежевики может незаметно взобраться на самый край обрыва. Его там никто и не увидит, а он сумеет проследить, куда направляются сани Колдуньи. Остальные сидели в пещере и в нетерпении и тревоге ломали себе головы: что там происходит? Ждать им пришлось почти пять минут. Потом бубенчики смолкли, зато они услышали то, что перепугало их еще больше. Там разговаривали!

— Ох! — подумала Люси. — Они его увидели. И схватили!

Но к великому удивлению и радости, спустя несколько минут, они услышали у входа в пещеру голос самого господина Бобра. Он звал их: