Хроники Нарнии Том 1 - Страница 99

К оглавлению

— Понятно, — промолвил король Эдмунд, потирая руки.

— И мы все, — сказал Тумнус, — поднимемся на корабль сегодняшней ночью. И как только стемнеет...

— Поднимем паруса и наляжем на весла! — воскликнул Эдмунд.

— И полетим к морю! — крикнул фавн, подпрыгнул и пустился в пляс.

— А в море возьмем курс на север! — сказал первый гном.

— И помчимся домой! Уррра! Нарния и Север! — вскричали остальные.

— А принц проснется утром и узнает, что его птички упорхнули! — сказал Перидан и захлопал в ладоши.

— Ах, Тумнус, дорогой господин Тумнус! — воскликнула королева, схватила его за руки и начала размахивать ими, как в танце. —

Вы спасли нас всех!

— Но принц погонится за нами, — сказал другой вельможа, имени которого Шаста не знал.

— Это меня ничуть не беспокоит, — ответил Эдмунд. — Я видел на реке все их корабли — ни одного большого военного судна или быстроходной галеры! Хотел бы я поглядеть, как они нас будут догонять! А если даже и догонят — “Морская звезда” потопит любое их судно.

— Сир, — сказал Ворон, — лучшего плана нам не придумать, даже если бы мы совещались семь дней подряд. А теперь, как говорится у нас, птиц, — сначала гнезда вить, а потом и птенцов выводить. То есть давайте сначала пообедаем, а потом сразу приступим к делу.

Тут все встали, дверь распахнулась, вельможи и чудные существа стали по обе ее стороны, пропуская вперед короля и королеву, чтобы те вышли первыми. Шаста был в затруднении — что же теперь делать? Но Тумнус сказал ему:

— Не вставайте, ваше высочество. Полежите здесь, а я через несколько минут принесу вам что-нибудь вкусненькое.

Шаста снова опустил голову на подушку и вскоре остался один в комнате.

"Это же просто ужас", — думал он.

Но ему даже в голову не пришло, что можно рассказать нарнианцам всю правду и попросить у них помощи. Он вырос рядом с таким вспыльчивым и тяжелым на руку человеком, как Аршиш, и твердо усвоил, что взрослым нельзя ничего рассказывать, если только они не припрут тебя к стенке. Он был уверен, что о чем их ни попросишь, они либо откажутся сделать, либо испортят все так, что хуже некуда. К тому же он был уверен, что если даже нарнианский король обойдется дружелюбно с Лошадьми — ведь как-никак они Говорящие Лошади из Нарнии, — но Аравис-то калорменка, и он ее либо продаст в рабство, либо отошлет назад к отцу. А что касается самого Шасты... “Мне просто нельзя признаться теперь, что я не принц Корин — после того, как я услышал их план, — думал мальчик. — А если они вдруг узнают, что я им чужой, то живым мне отсюда не выбраться. Они испугаются, что выдам их тисроку. Они меня убьют... Но вот-вот вернется настоящий Корин. Тогда уж все откроется, мне конец!”

Как видите, он совершенно не представлял себе, как поступают благородные люди, рожденные в свободной стране.

"Что же мне делать? Что делать? — в отчаянии спрашивал он себя. — Тише! Идет тот самый маленький козлоног!"

И действительно, в комнату, пританцовывая, вбежал фавн, держа в руках поднос чуть ли не больше себя самого. Он поставил его на низенький столик возле дивана, на котором лежал Шаста, а сам уселся прямо на ковре, скрестив свои козлиные ноги.

— Поглядите, милый принц! — сказал он. — Нам сготовили славный обед. Ешьте! Это будет наша последняя трапеза в Ташбаане.

По сравнению с обычными калорменскими блюдами, это была просто чудесная еда. Не знаю, как вам, но Шасте она очень понравилась. На подносе лежали омары, салат, фаршированные миндалем и трюфелями бекасы и какие-то замысловатые кушанья из риса и куриной печени. Еще были охлажденные дыни, кисель из крыжовника, кисель из тутовых ягод, изюм, орехи и всякие вкусные вещи из мороженого. Там стояла даже маленькая бутылочка с вином, которое почему-то называлось “белым”, хотя на самом деле было желтого цвета.

Пока Шаста все это с аппетитом ел, добрый маленький фавн, считавший, что мальчик еще не оправился от солнечного удара, говорил без умолку — о том, как славно они будут проводить время, когда вернутся домой; о добром старом отце принца, арченландском короле Луне, об их маленьком замке на южном склоне перевала...

— Надеюсь, вы не забыли, ваше высочество, — говорил господин Тумнус, — что к следующему дню рождения вам обещали подарить боевые доспехи и боевого коня. А после этого ваше высочество начнет обучаться бою на копьях, и вам разрешат выступать на турнирах. И если все будет хорошо, через несколько лет король Питер, как он и обещал вашему батюшке, лично возведет вас в рыцарский сан в Парадном Зале Каир-Паравеля. Ну и, разумеется, вы постоянно будете ездить из Нарнии в Арченланд и из Арченланда в Нарнию через перевал по дороге, которая проходит совсем недалеко от моего дома. Надеюсь, вы не забыли, что обещали погостить у меня с недельку во время Летнего Фестиваля. Мы будем жечь костры, и фавны будут ночи напролет танцевать с дриадами в самом сердце леса...

Когда Шаста съел все, что ему принесли, фавн сказал, чтобы он оставался здесь.

— Вам не помешает немного поспать, ваше высочество, — сказал он. — Как только придет пора отправляться на корабль, я вас разбужу. И мы поплывем домой. Нарния и Север!

И обед, и все, о чем говорил с ним Тумнус, показались Шасте такими восхитительными, что когда он остался один, мысли его приняли совершенно неожиданный оборот. Ему вдруг захотелось, чтобы настоящий принц Корин так и не нашелся. Хотя бы до тех пор, пока корабль не отплывет в Нарнию, когда будет уже слишком поздно что-то исправить. Боюсь, его совсем не интересовало, что станется в таком случае с Корином. Если Шаста о ком еще и беспокоился, так это о Бри и Аравис, которые дожидаются его у Гробниц. Но потом он сказал себе: “Но я-то чем могу им помочь?” Выходило, что ничем. Потом появилась и такая мысль: “Эта Аравис считала, что слишком хороша, чтобы ехать со мною, — она только обрадуется, если они продолжат путь без меня!” Потом его начала одолевать назойливая мысль, что плыть в Нарнию на корабле намного быстрее и приятнее, чем добираться туда по пустыне...